Посвящаю своим детям Ленке и Дроньке.
 
 
 

И С Т О Р И Я   Ж И З Н И

Р О Д С Т В Е Н Н И К О В

составленная Максимом Мякишевым
 
Издание первое.
 
 
Москва 1992

П р е д и с л о в и е   к   п е р в о м у   и з д а н и ю

 

        Посылаю Вам первое, еще весьма сырое, издание своего труда. Оно
включает практически все, что мне известно на сегодняшний день о наших
предках. Уже несколько лет, как я донимаю расспросами родственников, а
они со своей стороны с удовольствием предаются воспоминаниям. При
этом меня, как ученого и в некотором роде биографа, интересует кто, что, где
и когда. Они же часто полагают, что не это главное. С другой стороны,
хотелось бы собрать легенды, поучительные или даже (и прежде всего)
веселые истории для назидания потомкам. Ведь наши предки, мне кажется,
замечательны не только тем, что родились и умерли.
        Теперь надеюсь на Ваши дополнения, которые прошу присылать по
адресу:
 
      Москва 129515  ул.ак.Королева 8 корп.1, кв.183 <или пошлите емаил на адрес [email protected] - Максим 1998 год.>

        Что же касается неважного литературного стиля и фактических ошибок,
то я постараюсь исправить их в следующих редакциях.
 

                                                                10 октября 1992

М а й м и н д ы

Ице-Бер Майминд
Был такой средневековый
испанский философ Маймонид, еврей и притом очень мудрый, мы читали
его изречения в сборнике еврейских афоризмов. Возможно имя философа и
фамилия Майминд имеют общий корень. (Здесь и далее все примечания
мои. Максим Мякишев.)

Ице-Бер Майминд жил в XIX веке в Режице (теперь Резекне, Латвия).
Тогда Резекне входило в Российскую Империю и где-то там проходила черта
оседлости. Также за чертой оседлости находился и Кишинев. Поэтому наши
еврейские предки оттуда.
У Ице-Бера было девять детей: сыновья Азрииль и Симеон (Азрииль рано умер) и сестры Голда, Хана, Хаити, Фаня, Лиза и Малка. Отчества они носили в советское время разнообразнейшие: Ицековна, Исаковна, Берковна и Борисовна. Ице-Бер мой прямой пра-прадед, Голда - прабабушка, Елена - его внучка (а моя бабушка), Полина Ремпель - его правнучка (и моя мама).
Ице-Бер имел в течение некоторого времени лавку в Режице. В какой-то момент он разорился. Тогда дети пошли работать.
Его дочь Хана и ее муж Мейер Хайкинд родили четверых детей Исаака, Галю, Александру и Марию. Вернее тетушками они приходятся моей маме, а я прихожусь им внучатым племянником. В русской транскрипции отчество и у Александры и у Марии - "Михайловна". С Шурой и Маней мы сейчас дружны, от них я много узнал про нашу историю.
Хана рассказывала своим детям, что она "рэбе цен тохтер" - дословно "дочь раввина". Тетя Шура, поправляя меня пишет нижеследующее (в первом экземпляре я написал, что Ице-Бер сам был раввином):
"Наш дедушка Ице-Бер Майминд не был раввином, но кто-то в его роду или в роду бабушки , по-видимому, был [раввином]. "Ребецен тохтер" надо понимать не в прямом смысле.
Приведу текст из Нового Завета, Евангелие от Матфея глава 1, стих 1:
"Родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова"
Иисус не мог быть сыном царя Давида, так как Давид жил за тысячу лет до нашей эры. Давид не мог быть сыном Авраама, так как Авраам жил за 2 тысячи лет до н.э.
Итак, смысл фразы таков - Давид и Авраам были предками Иисуса, он их потомок но, конечно, не сын в обычном понимании этого слова."
Хана хорошо говорила на идиш и по-русски, гордилась образованием - училась 3 года в школе. Еще она гордилась тем, что она родилась в городе Режице и тем, что там родился большой русский писатель Ю.Тынянов.
Тетушки там бывали и ходили в школьный музей Тынянова. Отец Тынянова, был доктором и тоже носил фамилию Тынянов.
У Ице-Бера часто появлялись дети. Дети говорили: "Тата - майнер, тата - зисер" (отец - мой, отец - сладкий). При появлении нового ребенка предыдущий передавался отцу, который их воспитывал.

Лии и Рахили.(Бытие, глава 29, стихи 18-30)Эту библейскую историю про женитьбу Иакова тетушки пересказали мне для того, чтобы я познакомился с некоторой еврейской традицией и понял следующую за ней историю про наших уже более близких родственников. Кстати, вдохновленный рассчетами Шуры, я подсчитал, что от Христа до нас сменилось всего около ста поколений ( 2000 лет : 20 лет), а с каменного века до нас - не более 500 поколений ( 10 000 лет : 20 лет).
Итак, Иаков (он же Израиль), который купил первородство за чечевичную похлебку, стал со временем родоначальником еврейского народа. Он ушел, опасаясь мести брата Исава, на землю своих предков и там нашел
родственника Лавана, у которого были две дочери: Лия и Рахиль. Ему понравилась, естественно, младшая. Но поскольку младшей не полагалось выходить замуж прежде старшей, то он получил вначале в жены старшую, а только после этого - младшую (возлюбленную Рахиль). А потом отрабатывал у Лавана еще семь лет.
Теперь о новейшей истории.
 

Х а й к и н д ы   и   Д р у я н ы .

Женитьба Абрама Друяна.
 Фамилию Друян, как
говорят, брали евреи, жившие на реке Друя. Реки Друя я на карте не нашел, но, может быть, она недостаточно крупная. Но все же, мне удалось найти селение Друя на границе Белорусии и Латвии. Раньше оно относилось к Виленской губернии России (от слова Вильнюс). Так что окончание фамилии "-ян" в данном случае не имеет отношения к армянскому происхождению.
Это было в городе Режице. Абрам, когда у него скончалась жена, (а это произошло где-то между 1900 и 1908), имея трех детей, пришел к соседям и сделал предложение Голде Майминд. А она, видя в нем бабника и распутника, отказала. Голда была робкая и благочестивая девушка. Но у ней была сестра Хана, девушка поживее и посильнее характером.
И Хана сказала ей: "Если, Голда, ты не пойдешь, тогда придется мне идти, но так не следует поступать!" (По еврейской этике старшая дочь, не выходя замуж закрывает путь замуж младшим.) Голда, таким образом, пошла замуж вынужденно. От Абрама Друяна она родила единственную дочь - прекрасную Елену.
А вот что пишет про это же Мария Друян в письме к Гелию Ремпелю:
Я со своей стороны могу только подтвердить, что родились братья Друян в г. Режице, а учились в Петербурге, у меня хранится папин аттестат, об обучении мастерству-ремеслу, наверно и дядя Абрам там же учился, ходили слухи, что он был очень хорошим часовщиком, лучше моего папы. У дяди Абрама была в Петербурге своя мастерская и он якобы проиграл ее в карты и когда его жена Михалина узнала об этом - у нее начались преждевременные роды - и она и ее ребенок умерли. Тогда д. Абрам с Розой, Соней, Виталием - переехал в Ирбит к моим родителям. Мама рассказывала, что дети были грязные, вшивые - ей пришлось много с ними повозиться. Потом д.Абрам женился на т.Оле - твоей бабушке. Он рассказывал (д.Абрам), что его обманули, подсунули не ту, там было много сестер. И таким образом т. Оля стала его нелюбимой женой. (О его похождениях говорить ни к чему. Отмечают также, что повышенное предрасположение к прекрасному полу иногда передавалась его потомкам). От этого брака родилась очень удачная, умная, красивая дочь - твоя Мама.
Сенюша (здесь и далее - мой дедушка Самуил Изралиевич Ремпель) про Абрама говорил только то, что Абрам всю жизнь изобретал
вечный двигатель. А после этого Сенюша объяснял, почему вечный двигатель сделать Hевозможно. Мама (Полина Ремпель) рассказывает, что однажды, когда Абрам в нетрезвом состоянии заявился домой, Ленуся, защищая свою мать, выгнала его из дому совсем.
Абрам Друян умер сильно позже, примерно в 1946 г. в  Свердловске.
А Хана вышла замуж за Мейера Хайкинда.
 

Хайкинды.

Мейер Хайкинд, родом из Пскова. Псков был
столицей губернии, там был губернатор и губернский дворец. Исаак Киккоин - из Пскова.
, был специалистом по лесу (как и Израиль Ремпель), преуспевал, имел квартиру около синагоги в Петербурге ( это около Театральной площади, Крюков канал). Он был очень добр. Около него всегда кантовались племянники. Мейер с женой Ханой до революции посещал Эрмитаж, проходил мимо атлантов и по Николаевской лестнице. Эрмитаж был музеем при Зимнем дворце То есть туда ходил не только царь, но даже и простые евреи! Все это извесно по рассказам Ханы. Исаак родился в 1914 г., а Галя в 1915. Незадолго до февральской революции 1917 г. Мейер отвез беременную
жену с двумя детьми во Псков к тете Соре. Тетя Сора Хайкинд сестра Самуила приняла семью племянника.Они снимали разваливающийся флигель во дворе дома Гельта. У домовладельца Гельта было много домов на улице Архангельской дом 2 (ныне Ленина). Там семья Хайкиндов жила с 1917 по 1924 г.
Шура родилась после февральской революциии в июле 1917. Это был период междувластия. Свидетельство о рождении Шуре выдал псковский государственный раввин Гинзбург.
Тут следует привести первоисточник - письмо тети Мани:
Сентябрь 1992
Милый Максим!
Я от души смеялась над твоей остроумной фразой "Шура описывала тетю Сору в физиологическом смысле". Хочу внести ясность. Наша семья жила до 1924 г. в маленьком ветхом флигельке на Архангельской ул.,21. Было очень тесно - четверо детей и взрослые. Тетя Сора укладывала маленькую Шуру спать с собой в свою кровать. И то, что сейчас происходит с Леночкой у нас каждую ночь, случалось иногда и с Шурой.
По утрам (когда "это" случалось) тетя Сора говорила - "единственная у меня возможность отдохнуть - это поспать в своей кровати, а в ней-то - мокро!"
Наша мама говорила тете Соре - "тетя, я найду место, куда положу спать Шуру", но наступал вечер и наша добрая тетя Сора говорила "Шура, иди ко мне спать!" - и так все повторялось!
Потом Мейер заболел раком пищевода. Его лечили радием. Видимо болезнь была вызвана голодом гражданской войны. Это было время, когда Мария Кюри открыла элемент радий, и уже во время войны 1914 г. его применяли в передвижных рентгеновских вагончиках - для снятия воспалений. Приблизительно в 1920
г. Мейер приехал во Псков умирать. Жена Мейера Анна (Хана) рассказывала дочерям, что она во время НЭПа таскала соль на пузе (в котором сидела Маня) и где-то продавала. В 1921 г. родился последний ребенок - дочка Маня. Мейер умер, когда ей было 9 месяцев.
Как рассказал Исаак, в 1921 и 1922 г. с Галей и с ним приходила заниматься интеллигентная женщина по фамилии Чихачева. Когда Исааку исполнилось 7 лет (10 февраля 1921 года), она ему подарила маленькие ножницы. Тетя Сора напекла из черной муки вкусные коржики! Исаак пошел в школу в 1922 г. восьми лет - во второй класс.
Тетя Маня (М.М.Хайкинд) пишет: "Флигель в котором мы жили на Архангельской, был очень ветхий, крыша протекала, стены покосились. Когда шел дождь, то на полу стояли корыта, тазы ведра."В том самом полуразрушивающемся флигеле дома Гельта произошла история с печкой. Однажды, а это было в 1922 году, когда Исааку было 8 лет, а Мане только годик, Исаак ("смышленый мальчик, любящий своих сестренок") стал кричать и плакать, чтобы маленькую Маню немедленно убрали от печки, около которой она лежала. Его не послушали, и в тот же день печка обрушилась и только чудом не придавила ребенка, кирпич лежал около головки маленькой Манечки. Для Исаака это было сильное потрясение, он кричал: "Я же вас предупреждал!"
После переезда Хайкиндов на ул.К.Маркса флигель был снесен.
С 1924 по 1928 Хайкинды жили в большой сырой комнате каменного дома (хозяйка Моховская) на улице Карла Маркса.
Маня Хайкинд с 1923 года (т.е. с 2-х лет) ходила в детский сад во Пскове. В 1929-1934 она училась в школе напротив Поганкиных палат. Она вспомнила, что в это время каменные ядра во дворе Поганкиных палат ей казались очень большими. Теперь, насколько я знаю, эти ядра красуются у
входа в какой-то псковский музей. Кушали "дудки" - видимо ревень на откосах Крома (Кром - это псковский кремль).
Мы с Танькой, моей женой и детьми были во Пскове целый день в феврале 1992 г. и смотрели на Псков как бы глазами тетушек. Приведенных выше подробностей мы еще не знали, но по крыльцу Поганкиных палат с
Дронькой вместе я полазил, в то время как Танька и Ленка ждали нас внизу.
Однажды восьмилетняя Маня пришла в гости к девочке из обеспеченной семьи, и про нее мама девочки сказала "дер кинд ист блотек" (а ребенок - грязный). Было очень обидно, и с тех пор Маня очень не любит быть грязной.
Сестра Галя училась в школе нац.меньшинств и умерла в 1929. В школе нац.меньшинств в еврейском классе хорошо учили, это видно по сохранившимся тетрадкам. Маня помнит с детства слова идиша. А сейчас по Галиным тетрадкам выучила алфавит и читает на идише.
Когда я зачитывал Мане и Тане моей жене еврейские афоризмы из сборника на русском, и там встретилось:"Только шлимазл верит в мазл", то Маня рассмеялась, еще не успев услышать перевод из сноски.
25 августа 1931 - в подарок на день рождения - на кожевенном заводе в столовой - мама Хана привела Маню съесть обед. Столовая находилась в Ивановском монастыре (XII в). Хана работала чернорабочей - перебирала шерсть для экспорта. Начальник цеха не разрешил Хане отдать обед дочери,
поскольку ей надо работать еще одну смену. Маня не обиделась - "так надо".
В 1928 - 1934 Хайкинды жили в Пскове на Советской улице в доме 12, кв.3. Неподалеку на этой улице стоит Дом Советов - бывший кадетский корпус. Около него трибуна для парадов - основание, оставшееся от памятника царю.
В 1931 г. Исаак поехал учиться в Ленинград. В 1933 - Шура, а в 1934 переехала и Хана с 13-летней Маней.
Тогда в Ленинград после голода и разрухи гражданской войны поднимал Киров (аналог Ельцина) пока его не убили. Черта оседлости была упразднена революцией. Евреи ехали учиться.
 

Ленинград и Свердловск.

И вот, Хайкинды вернулись в Ленинград в том же количестве, в каком покинули Петербург перед революцией.
С 1934 г. по 1938 в коммуналке на Смольном пр.дом 7 жили Хана, Исаак, Шура и Маня. Однажды сюда пришел Абрам Друян (помните, как он сватался к сестрам Голде и Хане лет за 20 до этого). Лет ему было около шестидесяти. Абрам произвел на тетушек впечатление человека не бедного и следящего за собой. Он принес в подарок будильник и сказал, что его дочь Елена и жена Голда живут в Свердловске, дочь замужем за научным работником.
Потом однажды пришел Петр Павлович Сухаков, свердловчанин, горный инженер, хороший человек, с которым Шура познакомилась в 1938 г. на юге в г.Саки. Как пишет Маня Хайкинд : "Ей был 21 год от роду, а ему - 32. Он был очень больным человеком (пострадал при аварии на шахте). С 1938 года по 1941 шла переписка (Ленинград - Свердловск), а в марте 1941 г. он приехал в Ленинград в командировку. Шура встретила его на Московском вокзале. Он собирался остановиться в гостинице. Но как только Шура ему сказала: "мама Вас приглашает остановиться у нас", он с радостью поехал в нашу маленькую 10-метровую комнату, очень подружился с нашей
мамой..."
А при его отъезде имел место следующий диалог:- "Я могу быть Вам чем-нибудь полезен и приятен?"
- "Вы мне очень приятны, но какая тут польза?"
Тогда Хана догадалась попросить его найти в Свердловске сестру Олю и ее дочь Лену с семьей.
Месяца два не было письма, оказывается он сразу же с поезда попал в больницу (больной позвоночник), а как только вышел - сразу же выполнил просьбу нашей мамы - мы получили телеграмму из Свердловска!
Сенюшик говорит, что П.П.Сухаков узнал адрес по свердловской телефонной книге на фамилию "Друян". Таким образом, до войны (за месяц - два) мы узнали и адрес родственников, и получили приглашение приехать."
Так хорошо сложилось, что все вышеперечисленные любезности, оказанные разными хорошими людьми Хане, Шуре и Мане перед самой войной (о которой естественно никто и подумать не мог) в итоге спасли им
жизнь.
Сразу после начала войны около 1 июля Шура и Хана Хайкинд, взяв зеленый чайник, уехали в Свердловск к Голде и Ленусе. А Исаак Хайкинд из Ленинграда ушел добровольцем на Ленинградский фронт. Он получил звание лейтенанта,так как имел высшее образование. Вскоре он был контужен, попал в Ленинграде в госпиталь, котрый располагался на верхнем этаже гостиницы "Европа", между Русским музеем и Невским. Раненых, лежавших в палате, сносно кормили и поэтому они не верили тому, что Маня рассказывала про ужасы блокады. Это было зимой и окошко было
покрыто инеем. А когда окошко отпотело, то они увидели, как везут мертвых
на санках. И поверили.
Во время войны Маня ходила через весь Ленинград с винтовкой и в гимнастерке охранять завод "Электросила" от шпионов. Есть предположение, что никаких шпионов там не было. Еще Маня работала на заводе "Динамо", где изготавливают жужжащие фонарики.(?)
Было голодно и жутко. Маня говорила, что в их доме вообще ели людей.
Однажды с соседкой Домной Васильевной Маня ходила в баню. И только там, когда человек снимает с себя большое количество одежды, спасавшей его от холода (а голодные мерзнут гораздо больше), тогда только становилось видно, насколько человек исхудал и стал похож на скелет.
И в начале марта, когда стало хуже некуда, по радио сообщили об объединении студентов авиационного института, в котором Маня училась до войны.
Студентов собрали и выдали удостоверения на эвакуацию. Без удостоверения из блокадного Ленинграда не выедешь. Но, впрочем, тогда было много странных вещей.
13 марта 1942 г. Маня выехала из блокадного Ленинграда. Маня замерзала и шофер ей помог.
Вместо того, чтобы ехать вместе с институтом на Кавказ, Маня заболела тифом и попала в Вологду, в эвако-госпиталь для ленинградцев. А институт поехал на Кавказ и там (или по дороге) очень пострадал от немцев. Чтобы выжить, Маня обменяла доброй медсестре в госпитале будильник, подаренный Абрамом, на хлеб и масло. Поправившись, Маня, худая и стриженная, поехала к Сенюшику в Свердловск. В результате голодного помрачения мозгов Маня почему-то вышла раньше времени. Один добрый человек ей помог сесть на поезд и добраться до Свердловска. Другой добрый человек помог Мане добраться от вокзала до Ленина 52. Вскоре Сухаков принес Мане буханку хлеба, и позже в 1941-1943 годах часто приходил в квартиру на ул.Ленина 52. Все к нему относились с большим уважением.
Тогда на Ленина 52 жили Голда (Ольга Борисовна), Сеня, Лена, Гелик, Полина + Хана, Шура и Маня. В небольшом туалете на стенке висели труды Сенюшика, я так понимаю, что их использовали в качестве туалетной бумаги. Так Маня познокомилась с научными трудами Сенюшика. Исаак приезжал в Свердловск на побывку.
Шура и Маня в Свердловске учились в политехническом институте.
После войны Хайкинды вернулись в Ленинград. Маня работала в Ленинграде с 1946 по 1952 (...). Потом она целый год не работала, т.к. были проблемы найти работу по специальности (расчеты по механике). Маня очень не сразу поняла, что ее не берут из-за пятого пункта. Смерть Сталина и последующие послабления ее выручили и Мане удалось устроиться на Дизельный завод (1953-1975). С 1948 по  1962 Маня и Шура жили на проспекте Майорова 18, а с 1962 г. они живут на ул. Казанской2, где и мы не раз бывали, полезные поучения получали.
 

Мария Друян.

Письмо от Марии Друян Гелию Ремпелю.
Дорогой Гелик!
Получила от тебя поздравительную открытку - большое спасибо за память и внимание - ведь нам, старикам, так мало надо. Чувствую я себя для своего возраста нормально. Я понимаю, что все болячки мои естественны и закономерны.
В отношении твоей просьбы, ты, видимо, забыл, что я тебе говорила, что этим вопросом интересовалась Женя Рогацкина, напиши ей в Тбилиси, если надо, я узнаю ее адрес, но мне кажется, что можно писать на
театр.
Я со своей стороны могу только подтвердить, что родились братья Друян в г.Режице, а учились в Петербурге, у меня хранится папин аттастат, об обучении мастерству - ремеслу, наверно и дядя Абрам там же учился, ходили слухи, что он был очень хорошим часовщиком, лучше моего папы. У дяди Абрама была в Петербурге своя мастерская, и он якобы проиграл ее в карты, и, когда его жена Михалина узнала об этом, - у нее начались преждевременные роды - и она и ее ребенок умерли. Тогда д.Абрам с Розой, Соней, Виталием - переехал в Ирбит к моим родителям. Мама рассказывала, что дети были грязные, вшивые - ей пришлось много с ними повозиться.
Потом д.Абрам женился на т.Оле - твоей бабушке. Он рассказывал (д.Абрам), что его обманули, подсунули не ту, там было много сестер. И таким образом т.Оля стала его нелюбимой женой. (О его похождениях говорить ни к чему). От этого брака родилась очень удачная, умная, красивая дочь - твоя Мама. Вот и все, что я знаю о нашей родословной. Конечно надо было бы раньше этим заинтересоваться, а сейчас из всех Друянов - я самая старшая, а я ничего не знаю. Знаю еще, что мама (моя) работала мастерицей у тети Мани (Саррочкина мама). Сарра - жена Виталия Друяна.
 в Царицине, там она познакомилась с папой, потом мама уехала в г.Ирбит, вскоре туда приехал папа и они поженились. Таким
образом Друяны оказались на Урале. Только в 20-х годах д. Абрам переехал в Свердловск, куда и мы все приехали в 30 году. Я приехала в 28 и жила у т.Оли с Леночкой. Полина Петровна Шнейдер и Сенюшик снимали комнату у Голды Друян там же в деревянном доме на Мамина-Сибиряка напротив Оперного театра.Вскоре родился и ты.
Меня, как участницу войны, очень много приглашали и поздравляли.
Олегу исполнилось 50 лет! Его юбилей хорошо отметили в КБ и мы - дома. Было все на высшем уровне. Передам ему, что хорошо бы "объявиться", но как он отреагирует предсказать не берусь.
Целуй своих девочек.
Ваша т. Маня.     13/V-87г.
 
 

Р е м п е л и

Румпель в немецком значит грубый или в другом значении - морщинистый. Что значит фамилия Ремпель я не знаю.
Письмо от Лазаря Ремпеля Гелию Ремпелю.
20.XI.82
Дорогой племяш Геликон! Видно надо отвечать на письма сразу, а то "текучка" засосет, и не до того будет. Во первых, спасибо за поздравление по случаю Октября, но для меня это и поздравление с 75-ти летием! Хотя это и не круглая дата, но все же... чем дальше в лес, тем больше дров, и прожитые годы измеряются в прогрессии. Затем, ты спрашиваешь, между строк, кто были мои деды, а твои прадеды. Удивительный в наше время интерес к генеалогии. Когда-либо соберусь (быть может) и вышлю тебе несколько фото, по поводу которых знаю немного больше моего братца. Итак, Ремпели всю жизнь занимались лесным делом. Отец мой, собственно, не Израиль, а дубоссаровский мещанин Сруль Пинхусович (если тебя это устраивает больше, чем одиозное имя твоего деда: Израиль). В Кишиневе он работал приказчиком на лесном складе. Владелец, некий Сирбу, купил лесные делянки в Белорусии и послал туда заготовлять лес моего отца. Там мы застряли, в 1916 - 1917, кажется, году (мне было тогда 9 -10 лет). Потом мы попали в Крым (бежали от немцев), где работал мамин брат Люка (Элюким). Вскоре он умер 32 лет от роду, так как родился он около 1887.
(в 1919 г.?), а мы обосновались в Феодосии, где отец делал табуретки и лежаки для госпиталей. Он работал на центробежной (?) пиле и ему оторвало два пальца. Он вскочил на какую-то телегу и помчался в больницу ушивать рану. Где-то в 1920 г. он умер от саркомы легкого, в чем сыграла свою роль пыль, которую он глотал в лесопилке весь день. Но меня при нем не было (он умер в Ялте, куда его увезла моя мама). Там и похоронен. Около него были Сулла и Сеня. Я же был увезен его сестрой Полиной Петровной (как ее звали окружающие) в Симферополь, а после смерти отца туда перебрались также мама и Сеня. Звали меня тогда в насмешку "пожарным кумом", который всегда состоял при П.П. О дальнейшем Вы уже знаете, она была старым членом партии. Ее перебросили в Свердловск, а потом где-то в 1930 г. послали на усмирение восстания кулаков. Там ее белогвардейцы схватили и расстреляли (памятник стоит там в Троицком (?). Моя мама, потеряв мужа, пошла учиться, стала фельдшерицей, работала в военных госпиталях Свердловска и умерла в конце войны. Это все, что касается отцовской линии. Сеня схож лицом с отцом.
Мама Суламифь Лазаревна Штейнберг, 1887-1946 была, видимо других кровей. У меня имеется фотография ее отца с матерью, когда те были молодыми. Времени конца XIX века, если не раньше. Это утонченная пара в стиле пушкинских чуть ли не времен. Он во фраке, она в фижмах и каких-то еще деталях и аксесуарах былого прошлого. Он молодой, холеный, узкий и высокий. Короче говоря - духовная аристократия. Мама и позже соединяла приверженность к Фету, к
марсельезе и прочим проявлениям не обременительного свободолюбия. Позже ее отец утратил, кажется, свой лоск и превратился (судя по другому фото ) в обычного "ребе" с талесом и другими достопримечательностями, типичными для местечкового еврейства. Моя мама (твоя, выходит, кто она? запутаюсь, не знаю) Попросту бабушка.
- приезжала к нам в Бухару и Самарканд. Она не могла ужиться ни в Свердловске, ни с нами. Металась, так и не найдя ни пристанища, ни покоя. Ну а свою эпопею я рассказывать не стану. Пустое! Возьми все же у Элочки для прочтения мою последнюю книгу: "Близкое и далекое. Бухарские записи". Из нее ты узнаешь, между строк, чем занимался твой дядя в отдаленных краях с 1937 по 1940 год. Впрочем, это не ответ на твою просьбу рассказать о дедушке. Как видишь, почти ничего не знаю. Кое-что, возможно, знает Гита Борисовна - она в далекой связи (через своего отца) с родом моей мамы. Ищи концы потеряной нити. Пока все. Спасибо, еще раз, за открытку.
Твой дядя Лазарь Р.

Генеалогическая справка, составленную Гелием Ремпелем.
Родословная отца.
Ремпель Самуил Израилвич, 27 марта 1911 г.
отец - Израиль Ремпель, мать - Суламифь Штейнберг.
- дубоссаровский мещанин(, служил в начале века в Кишиневе приказчиком на лесных складах.
мать - фотография родителей в 70-е годы прошлого столетия. Высокие, стройные молодые люди в светских костюмах того времени, как будто сошли со страниц Достоевского
Где я это слышал?
На мужчине узкий в талии темный сюртук ниже колен, твердый воротничок подчеркивает бледное узкое лицо с плоскими
ниже висков бакенбардами. Наверное это и есть ПЕЙСЫ?
На даме корсет и волнистое тяжелое платье с нашитыми поперек груди позументами, лицо строгое, открыиое.
Их дед вроде был почетный гражданин г.Кишинева. Отец и его брат Лазарь Израилевич родились в г.Кишиневе. Во время I мировой войны жили в г.Быхове (БССР). Там их отец служил объезчиком у румынского помещика Сирбу. Началось наступление немцев, и они по зову Люки устремились на юг в Феодосию. Там отец строгал из брусков спички и макал в тазик с серой. Потом их отец раздобыл керосиновую циркулярную пилу и стал пилить доски. Лазю увезла в Симферополь сестра отца Шнейдер Полина Петровна. Она окончила фрейбелевские курсы социальной педагогики  про педагогику не очень разборчиво  , в Симферополе она заведовала Отделом Социального воспитания при Ком┘.неразборчиво
Ее  перебросили в Свердловск и там в 30-х годах при восстании в Ненецком нац. округе ее убили.
В 24 году их отец умер от саркомы легких (результат работы с опилками) и тогда мать и брата (Сенюшу) привезли в Симферополь.
В 1931 г. д. Лазя уехал учиться в Москву.
Дед Лази и Сенюши по матери Или, как говорит Сенюша, дед матери Сенюши. будучи евреем, заслужил звание почетного гражданина города Кишинева.
Мать Штейнберг Сулламифь Лазаревна была грамотная, кончила семилетку. Идиш знала плохо. Отец Израиль Пинхусович был самоучка. Родители Лази и Сени по социальному положению относились к кишиневским мещанам.
У Сени была нянька, которая любила выпивать. Когда не было выпивки, то пила много чая, угощала Сеню и совала ему стакан в левую руку. То есть Сенюша (как и я) - левша, переученный на правшу.
В 1914 г. (когда Лазарю было 7, а Сенюшику было 3 года) их семья (Израиль, Сулла, Лазя и Сеня) вместе с лошадью поехала в Белорусию в г.Быхов. Там протекает река Березина. Жили в деревянном доме с двором. Сулла сидела с детьми. Сенюшик вспоминает, что Израиль привозил дрова на телеге, которую лошадь не могла тянуть. Израиль хлестал лошадь.
В 1918 г. когда началось наступление немцев, к ним заходил немецкий офицер. Примерно в 1919 г. Ремпели продали лошадь и "по зову брата Люки" поехали на юг в Феодосию. По дороге Лазя и Сеня схватили крупозное воспаление легких и солдаты их приютили в теплушке.
В Феодосии Израиль приобрел электропилу и занялся производством ящиков для некоторой фабрики и топчанов для госпиталя. Приблизительно в 1920 году Израиль выстроил собственный двухэтажный деревянный дом с мезонином. Внизу были две комнаты, наверху - одна. Впоследствии, в 1960 г., когда Сенюша приезжал в Феодосию на машине во время отпуска, он не смог найти, где же этот дом стоял.
Однажды в Феодосии, примерно в 1920 г., Сенюше следовало поступать учиться. Тогда там еще не было советской власти. Учителя в гимназии были строгие. Чтобы наверняка поступить, Сеня был послан родителями и в гимназию, и в коммерческое училище. На одном из экзаменов Сенюша начал писать на доске левой рукой, а злой экзаменатор как рявкнет!!! Но Сенюша переложил мел из левой руки в правую и продолжал писать тем же почерком. Сенюша был принят в гимназию, но учиться в старорежимной гимназии там ему так и не пришлось.
Красная Сибирская Дивизия пришла в Феодосию. Все в городе ее приветствовали. На рейде в это время стояли корабли Антанты. Около дома Ремпелей с двух сторон и позади на пустыре стояли красные пушки, чтобы стрелять по кораблям. Но стрелять так и не пришлось.
По случаю прихода советской власти Сенюша учился сразу во второй группе, а затем - в четвертой и шестой.
В 1923 г. умер Израиль. Сенюша был около него. Примерно в 24 году дом продали человеку по фамилии Ге. Ге были писатели и хорошие люди.
Сначала Лазя, а затем Сулла и Сенюша  переехали в Симферополь, где жила Полина Петровна Шнейдер. Он а работала сначала наробразом и потом завнаркомом просвещения Крыма. Ремпели жили на ул. Жуковского в
той же квартире, где жила Гитуся Штейнберг с родителями. Они были земляки и друзья родителей Гитуси еще со времен Бесарабии. Когда нужно было разбудить молодых людей, Гита Борисовна стучала тапком в стенку.
Сенюшик почему-то стеснялся своего высокого роста. Оба брата очень много читали, дядя Лазя читал просто непрерывно, оба дружили с Гитусей. Дядя Лазя научился тогда так хорошо фотографировать, потому что долго мучал Гитусю, заставляя ее позировать перед фотоаппаратом, и отлаживая выдержки и прочее. Сенюшик много проводил с Гитусей времени, помогал
ей и был терпелив.
Сулла получила там образование в акушерском техникуме и начала работать.
Сенюша поступил в химико-фармацевтический техникум. Так что он учился одновременно со своей матерью. Полина Петрована много занималась с ним. Сенюша рассказывает, что они с П.П. вместе разбирали книжку Ленина, и П.П. привела пример, где Зиновьев цитирует только половину ленинской фразы, что искажает смысл сказанного.
А д.Лазя, как он говорит выше, "вечно состоял при П.П. "пожарным кумом".
В Крыму Лазя женился на Сарре Бейлинсон, очень красивой девушке. Однако через некоторое время Лазя ушел от нее (сам он был тоже красив, да еще и непокладист). Приблизительно в 1924-1925 г. он уехал в Москву учиться.
А Полина Петровна по зову партии (был тогда брошен клич) в 1929 г. переехала в Свердловск нести образование и идейность в массы. По ее приглашению и Сенюша в 1930 г. перебрался в Свердловск. Там они вместе с Суллой снимали комнату в маленьком деревянном домике у Голды и Елены Друян. Ему было 19 лет. Он был целиком воспитан П.П. в духе большевизма. Полина Петровна работала заместителем председателя Свердловского облОНО (областного  отдела народного образования).
 

Полина Петровна Ремпель.

В этой главе собрано и то, что написано ранее про Полину Петровну и то, что я узнал из устных рассказов Лази и Сенюши.
Полина Петровна Ремпель (ок.1880-ок.1933) была дочерью Пинхуса Ремпеля и сестрой Израиля Ремпеля. Она в молодости была слушательницей вольнодумных и либеральных (что кажется одно и то же) Фрейбелевских курсов в Петербурге (?). С некоторого времени она стала коммунисткой и причем очень идейной. К 1918 г. она и ее муж Шнейдер (он из Прибалтики) оказались в разных партиях, и они разошлись также и по идеологическим соображениям, так как она была большевичкой, а он бундовцем. Он уехал в Варшаву, а она осталась.
В середине 20-х годов Полина Петровна работала в Симферополе сначала наробразом, а потом завнаркомом просвещения Крыма. Полина Петровна была высокая полная женщина с мужской прической, носившая мужской костюм, и в частности кожанную куртку, как это было принято у коммунистов. Тогда существовал партмаксимум, и коммунист не имел права получать больше, чем примерно 70 рублей. Полина Петровна сторого подчинялась этой заповеди.
После смерти брата, Израиля Ремпеля, она приютила его семью. Сулла, Лазя и Сенюша  переехали в Симферополь и все разом пошли учиться.
Однажды коммунисты узнали, что Полина Петровна переписывается с мужем и чуть не выгнали ее из партии. Так что ей пришлось перебраться в Свердловск от греха подальше.
Приведу цитату из письма д.Лази:
"Ее перебросили в Свердловск, а потом где-то в 1930 г. послали на усмирение восстания кулаков. Там ее белогвардейцы схватили и расстреляли
(памятник стоит там в Троицком (?)."
Сенюша говорит, что "Между 1931 и 1932 ее командировали на Дальний Север - там было восстание, организованное шаманами. Они объявили какое-то озеро священным. В Свердловске последнее письмо получили от нее, что она с местными коммунистами идет еще дальше. Их всех поймали, местных коммунистов привязали к оленям, а нетамошних выгнали на мороз."
Сенюше потом передали исправные ее часы.
В селе Троицком в Ненецком автономном округе ей стоит памятник. После нее оставались часы и у дяди Лази - браунинг. Но кто-то из старших родственников увидел браунинг - и "пресек".
В честь Полины Петровны была названа моя мать.
Сулламифь Лазаревна Штейнберг.
В 1931 г., когда Сенюшик переехал в Свердловск, дом в Феодосии, выстроенный Израилем Ремпелем, продали и купили комнату в Москве. В это время в Москве уже был д.Лазя. Сулламифь Лазаревна через некоторое время поменяла квартиру в Москве на квартиру в Свердловске в большом доме на ул. Вайнера. "Какой-то военный, который с ней менялся, надул ее: обещал мебель оставить, а увез все вплоть до линолеума". Сулламифь Лазаревна жила отдельно, работала медсестрой.
Дядя Лазя пишет, что
Мама Суламифь Лазаревна Штейнберг, 1887-1946 была, видимо других кровей. У меня имеется фотография ее отца с матерью, когда те были молодыми. Времени конца XIX века, если не раньше. Это утонченная пара в стиле пушкинских чуть ли не времен. Он во фраке, она в фижмах и каких-то еще деталях и аксесуарах былого прошлого. Он молодой, холеный, узкий и высокий. Короче говоря - духовная аристократия. Мама и позже соединяла приверженность к Фету, к марсельезе и прочим проявлениям не обременительного свободолюбия.
Позже ее отец утратил, кажется, свой лоск и превратился (судя по другому фото ) в обычного "ребе" с талесом и другими достопримечательностями, типичными для местечкового еврейства. Моя мама (твоя, выходит, кто она? запутаюсь, не знаю) - приезжала к нам в Бухару и Самарканд. Она не могла ужиться ни в Свердловске, ни с нами. Металась, так и не найдя ни пристанища, ни покоя.
То же я слышал от Эллы.
 

Лазарь Ремпель.

В первую очередь приведем биографическую справку из сборника избранных трудов Л.И.Ремпеля "Исскуство среднего востока", Москва изд."Советский художник", 1978 г.
Библиографическая справка.
Автор избранных работ по искусству Среднего Востока Л.И.Ремпель принадлежит к старшему поколению советских историков искусства. Свыше сорока лет в его поле зрения находились многие явления истории искусств, сперва Запада, а затем и Востока. Но вскоре художественное наследие Востока стало главной темой его исследования.
Уроженец г.Кишинева (род.1907 г.) Л.И.Ремпель начал свою творческую деятельность в Крыму, где он участвовал в археологических работах проф. Эрнста под Симферополем (1923). Приобщившись тогда же к центральному музею Тавриды и Крымскому центральному государственному архиву, написал ряд книг и статей по истории революционного движения в Крыму. Но влекомый интересом к археологии и истории искусств, он в 1928 году поступает на второй курс искусствоведческого отделения Этнологического факультета 1-ого Московского государственного университета. Здесь его научный кругозор складывается под влиянием И.Л.Мацат (теория искусств), М.В.Алпатова и В.Н.Лазарева (искусство Запада), А.А.Федорова-Давыдова (русское искусство), Б.П.Денике (искусство Востока). В 1931-1933 годах Л.И.Ремпель проходит аспирантуру в государственной академии искусствознания.(ГАИС). Поприщем для его самостоятельной научной работы становятся:
Музей восточных культур (1931) и Институт литературы и искусствознания Коммунистической Академиии (1932-1933). С возникновением нового научного центра он переходит во вновь организуемую Всесоюзную Академию архитектуры (1934-1937).
Одновременно он читает лекции в Московском университете (ИФЛИ, 1936) и изучает памятники искусства Средней Азии (1935).
С 1937 года основным полем научной и педагогической деятельности Л.И.Ремпеля становятся, последовательно, музеи Бухары Самарканда, Джамбула, Ташкента. Его научная тематика этих лет посвящена целиком художественной культуренародов Средней Азии. Он участвует в ряде крупных археологических экспедиций по проблемам истории искусств.
С 1954 года и на протяжении двадцати с лишним лет Л.И.Ремпель работает в Институте искусствознания им.Хамзы (Ташкент), где возглавляет отдел архитектуры, изобразительных и прикладных искусств.
Последний этап был наиболее плодотворным для автора. Он позволил ему подготовить ряд исследований. Это были публикации материалов по истории искусств Средней Азии и ряд крупных обобщающих трудов.
Л.И.Ремпель - член КПСС с 1968 года. Его научная и общественная деятельность получили достойное признание. Он доктор искусствоведения, профессор, заслуженный деятель науки узбекской ССР, лауреат Государственной и Республиканской премий. В 1968 году общественность узбекской ССР отмечала 60-летие юбиляра и 40 лет его научной деятельности.
Последние по времени работы Л.И.Ремпеля носят обобщающий характер и посвящены важнейшим проблемам синтеза искусств Востока и Запада в прошлом и настоящем
 

У матери д.Лази Сулламифи Лазаревны Штейнберг в молодости был брат Лазарь Лазарвич. В его честь и назван д.Лазя.
Во второй раз Д.Лазя женился - на Тане, первый муж которой был репрессирован. Ее забрали, д.Лазю не арестовали, но только выслали в Бухару. А Таня так и погибла в тюрьмах. Говорили, что первый муж, которого и забрали первым дождался реабилитации. Возможно, это и не так.
Здесь будет уместно (в последующих редакциях) привести выдержки из книги д.Лази про первые дни в Бухаре.
После окончания репрессий д.Лазя переехал в Ташкент. Там он встретил Любовь Андреевну, также как и он находившуюся в ссылке. От этого брака и родилась Элла, ныне Балабанова.
Там же в Ташкенте, если я верно запомнил, приобрел он и зятя, Валеру Балабанова, который перевез Эллу в Москву, а в последние пару лет, уже в Москве был его главным собеседником и оппонентом, что, кстати сказать, было весьма плодотворно. Д.Лазя умер весной этого 1992 года, написав уже в Москве интересную книгу автобиографического плана, и начиная очень интересный труд по политической и культурной истории нашей страны последних лет. К этому моменту уже были подготовлены толстые тетради с газетными вырезками, а дядя Лазя - мастер отбирать среди каждодневного информационного хлама штрихи исторического значения, а также был распечатан на одной страничке план будущей книги. Я его приведу в следущей редакции. Этот план поражает широтой размаха, вернее, замаха.
Сенюшик так рассказывал про д.Лазю: Лазя доказал, что в Средней Азии, в частности у узбеков была высокая культура. К настоящему времени с уходом старых мастеров она была забыта. Д.Лазя обьяснял, каким способом строились тамошние памятники архитектуры. В Средней Азии в каждом храме есть свой узор, и не найдешь двух одинаковых узоров. Он показал, что у древних архитекторов была высокоразвитая геометрическая наука и сам решал геометрические задачи, касающиеся построения узоров и архитектурных форм. По его рассчетам восстанавливали древние
мусульманские храмы.
 

Житие семьи Сенюшика в Свердловске.

Если подходить к биографическому материалу формально, то следовало бы собрать весь материал о Голде Ицековне Майминд в одну главу и расположить ее сразу после рассказа о женитьбе Абрама Друяна. Но поскольку речь пойдет в основном о ее жизни в семье Сенюшика, где ее называли маленькой бабушкой и Ольгой Борисовной, то рассказам о ней - самое здесь место.
Голда, дочь Ице-Бера, как уже сказано выше, стала женой Абрама Друяна и родила единственную свою дочь - Ленусю. Ленуся родилась в Ирбите или Пришипе. Про времена Ленусиного детства и отрочества мне ничего не известно, но известно, что во время гражданской войны Ленусе пришлось быть машинисткой у атамана. А Голда всю жизнь была домохозяйкой. Она была маленькая и сухощавая.
Абрам Друян пил и гулял, терроризировал свою жену Голду, поэтому Ленусе, когда он заявился домой пьяным, пришлось выгнать его из дому окончательно. Так она защитила свою мать и проявила свой характер.
Абрам Друян умер сильно позже, примерно в 1946 г. в  Свердловске.
Около 1930 года Полина Петровна Шнейдер пригласила своего племянника Сенюшу приехать в Свердловск на учебу. В 1931 году Сенюша приехал в Свердловск с настроением заниматься наукой. Он снял комнату у Голды и Ленуси в деревянном доме. Домик находился по адресу Мамина-Сибиряка 70, это напротив Оперного театра на задах университета, на квартал ближе к вокзалу. Там и познакомились Сенюша и Ленуся. Сенюше тогда было 19, но он выглядел старше своих лет, был высокий и не сутулился, как нынче все мы трое: Сенюша, дядя Геля и я. Возможно, я подсознательно в маленьком возрасе перенимал Сенюшину сутулость - а он похлопывал меня по спине и рассказывал, каким он был прямым в молодости.
Вскоре Сенюша и Ленуся поженились и так и прожили вместе 42 года. Через год, в январе 1932-ого родился Геля. Сенюшика называли Муня и Муниш (от Семена).
В домике стоял старый рояль, оставшийся еще со времени их совместной жизни с Абрамом Друяном. Другой мебели не было. На рояле была золотыми буквами выгравирована надпись: "двора его императорского величества". К роялю прилагался круглый крутящийся стул. Зимой под роялем всегда был иней, как бы печку не топили.
Ленуся служила машинисткой (печатала на машинке). Уже выйдя замуж, она подрабатывала тапером у заключенных. (Тапер - это пианист, сопровождающий своей игрой немое кино.) Ленуся рассказывала Сенюшику, что она шпарила все подряд, что знала, вовсе не сообразуясь с происходящим на экране. Так похоронную процессию вполне могла сопровождать веселенькая музыка. Из своего скудного жалования Ленуся оплачивала уроки музыки у профессора. Впоследствии музыке учили мою маму Полину Ремпель, сестер Лену и Катю Ремпель и меня. Думаю, и на мне не остановимся.
Ленуся была старше, маленькая, очень живая и жизнерадостная. Обо всем имела свое мнение, которое складывалось у нее быстро и категорично (категорический пус). Гитуся сказала, что Сенюшу в люди вывела Ленуся. Она много работала, чтобы он мог закончить учебу.
В 1932 г., когда Ленуся была беременна первым ребенком, она была очень смешлива: "палец покажешь - она хохочет". Однажды утром проснулась и сказала: "Пойдем рожать". И они с Сенюшей шли пешком через всю улицу Ленина к родилке. Родильное отделение при мед.институте находится на том конце улицы Ленина, где она упирается в вечный огонь. Д.Геля родился легко и весело. Его привезли из роддома на извозчике. Сына назвали Гелием, вероятно, в честь инертного газа, весьма популярного всвязи с ядерными успехами физиков. Гелю в свою очередь в детстве называли "Барон фон Какер".
Когда Геля родился денег на коляску, естественно, не было, и Сенюшик тогда привинтил фанерную коробку к кровати сбоку. А ночью Сенюша чувствовал теплый соленый фонтан. Ленуся говорила маленькому Гелику: "Роскошь ты моя излишняя!" И когда он стал побольше: "Ах ты, сукин сын!"
Когда Геля был маленький, ему нанимали приходящих нянек. Летом Сенюша и Ленуся сняли дачу в Коптюках. Ленуся каждый день ходила через всю деревню и покупала полстакана сметаны.
Потом снимали дачу в Палкино, куда ездили на паровозе.
Однажда в дошкольном возрасте дядя Геля ехал на велосипеде и свалился в погреб. После этого целую неделю заикался.
Геля, приходя из школы, кричал с порога бабушке: "Жрать! Шнель!" (Я воспринимал эту фразу (естественно уже в пересказе) как подражание языку фашистов из кинофильмов. Но на самом деле, это, наверно, было просто сочетание русского и идиша).
Полина родилась через 6 лет после Гелика, в 1939, тогда Ремпели все еще жили на Мамина-Сибиряка. Второй ребенок тяжело достался Ленусе: вся она была отекшая, очень отекали ноги. Помню, когда я был маленький, Ленуся отдыхала днем, положив ноги на подушку, как котенок в соответствующем стихотворении, а Сенюшик отгонял меня, подкрадывающегося к двери спальни, и пакостно старавшегося ее разбудить, дабы она проснулась и со мной была.
 В родилке в списке родившихся напротив "Ремпель - девочка" стояло примечание "кричит громко". Полинку из роддома везли на "Эмке". Тогда такси были только "Эмки", потом - "Победы". А личных машин не было вовсе.
Ольга Борисовна.
Когда бало много работы по кухне бабушка ворчала: "Всем корми!"
"Щас!" - в ответ на просьбу.
Факрим те цура. Не делай факрим те цуру.(Что бы это значило?)
"Чай писахс" - о спитом чае.
У Ольги Борисовны на старости лет была плохая память. Она спрашивала "сегодня утром или вечером?"
"Формах де форточка, дует о сквозняк."
У Ольги Борисовны на старости лет был хахель Гольдберг. Они вместе с ним читали религиозные книги на идише. Дети, воспитанные атеистически обзывались: "У попа-то рукава-то, батюшки!"
Выпивала.
Ольга Борисовна детей никогда не наказывала, но когда ее доводили, она очень больно щипалась.
Умерла Ольга Борисовна, когда ей было больше 80 лет.
Маму Ольга Борисовна называла "мишугина кацка".
 

Шишимка.

Однажды летом Сенюша поехал в провинцию на телеге читать лекции. И взял Леннусю с собой. Там в районе Кауровки, на реке Шишимке, у деревни Шишимки прямо около дороги был найден котенок, названный также
Шишимкой. Домой Ленуся его везла за пазухой.
Шишимка очень мохнатый и красивый.
Когда передавали "В мире животных", бабушка и кот Шшишимка усаживались около телевизора. Когда передача кончалась, кот зевал и уходил. Другие передачи его не интересовали.
Когда мама приходила из школы, кот подставлял лоб, и они громко чокались лбами.
Когда Шишимка состарился, то стал ленив и меланхоличен. Однажды в ванной комнате поймали мышку. И устроили ей страшную казнь - отдали на съедение коту - прямо в ванне. Дверь на всякий случай заперли, чтобы у них не было пути к отступлению. Когда двверь открыли, то застали странную картину: кот спал, а в хвосте у него спала мышка.

Сенюшик в 30-х годах работал в УФАНЕ (Уральском филиале Академии Наук) сначала младшим, а затем старшим научным сотрудником.
Про француза Дюма до войны Сенюшик сделал мультфильм (...)
Особого рассказа заслуживала бы квартира на Ленина 52. Эту небольшую, но двухэтажную квартиру в пятиэтажном доме по адресу Ленина 52a, кв.240 Сенюшик получил около 1938 г.(?) как ученый. В ней многие живали у него в гостях. А сразу после начала войны там нашли убежище Хана и Шура Хайкинд.
 

Мина.

Во время войны (возможно, в 1941) Сенюшик изобрел бесшумную мину замедленного действия. Проблема состояла в том, что мины замедленного действия тикают и благодаря этому их обнаруживают миноискатели. Для создания бесшумной мины Сенюша взял сильфон (это цилиндр, который за счет гофрированности стенок упруго сжимается), выдавливал из него воздух, а чтобы воздух потом входил медленно, он затыкал входное отверстие полупроницаемой для воздуха пробкой. Пробку он делал, набивая трубочку специально отмученной для этого глиной (если не ошибаюсь). Когда через несколько часов сильфон наполнялся воздухом (для разных времен задержки подбирались разные пробки), он распрямлялся и надавливал на взрыватель, взрыватель щелкал, и мина должна была
взрываться. Полагаю, что до испытаний со взрывами дело лично у Сенюшика не доходило. Достаточно было, чтобы взрыватель щелкнул.

Дальше следует вторая часть этой истории, представляющая уже не технический, а психологический интерес. Сенюша передает свое крайне полезное изобретение военным специалистам. Проходит некоторое время - и никакого продвижения по изобретению не наблюдается. Сенюшик пытается разобраться в ситуации и находит причину ихнего бездействия. Дело в том, что над той же задачей работал большой коллектив военных специалистов. Если бы Сенюшина идея была принята, их всех следовало бы отправить на фронт. Тогда изобретательный ученый поступил просто и благородно. Он сказал соответствующему офицеру, что он дарит им идею своего изобретения и не требует ничего взамен. Лишь бы оно сослужило свою службу. Тут дело завертелось. Писались тома тех.документации, тех.задания, акты приемки-сдачи тех.продукции, отчеты о проведении тех.испытаний, но все это было дело уже тех... офицеров, которым Сенюша свое изобретение подарил. И поскольку все было очень секретно, то нам ( и ему) провсе это ничего не известно. А наши бравые саперы закладывали под наши замечательные мосты не совсем бесшумные мины до тех пор, пока не начали наступать. А там уж приходилось только радоваться, что у противника мины не бесшумные.

В 1942 г. Сенюша защитил кандидатскую по магнию.

Радиоактивный кобальт.

Еще Сенюшик во время войны принимал активное участие в радиационном обнаружении деффектов в танковых башнях. Дело было так. В Свердловске, видимо на Уралмаше, стали изготавливать башни для танков. Их отливали целиком из нашей брони, которая крепка, затем попросту закрепляли в токарном станке и вытачивали, придавая им такую форму, чтобы снаряды лучше отчкакивали рикошетом. Но при отливке внутри брони случались деффекты, скажем, пузыри. Наши молодые ученые, в числе которых был и Сенюша под конец войны в 1945 году взялись эти деффекты обнаруживать.
Для этого оборудовали цех на заводе. Достали двадцать Кюри радиоактивного изотопа кобальта. Двадцать Кюри это очень прилично. (Я у себя на работе работал с количествами радиоактивности в 10 000 раз меньшими.) Кобальт был упакован в свинцовую упаковку. Это был сплошной свинцовый цилиндр размером  с большую бочку. В нем было отверстие, где хранилась емкость с порошком кобальта. Это отверстие смотрело вверх, так что радиоактивное излучение попадало только в небо.
Чтобы спрятаться от радиации на время эксперимента ученые придумали следующее. Они закатили в цех трофейный немецкий вагон. Вагон был железный и большой, и зашел в цех только наполовину. Вагон
наполнили водой, которая неплохо поглощает радиацию. За этим вагоном и прятались товарищи ученые.
Танковую башню подъемным краном насаживали сверху на бочку с кобальтом. После этого ученые ползали по этой башне и обклеивали ее заранее в темноте заготовленными, листами рентгеновской пленки, завернутой в черную бумагу. Потом все прятались за вагоном, и из бочки на тросике поднимали банку с кобальтом. Когда банка вылезала из бочки, радиация проходила через толщу башни и через черную бумагу и - засвечивала рентгеновскую плнку. Очевидно это было гамма излучение. В тех местах, где пузыри, слой брони был меньше и рентгеновская пленка после проявления получалась черной. Бракованные башни шли на переплавку.
Сначала у молодых советских ученых, конечно не было никаких приборов для контроля уровня радиации. Правда у Сенюшика к тому времени уже были и сын и дочка, так что он мог чувствовать себя несколько спокойнее. С другой стороны, тогда еще мало знали про влияние радиации на наследственность, и вообще про ее вредность. Через некоторое время ученые соорудили себе дозиметры для измерения радиоактивности.
Однажды, когда Сенюшик сидел и работал со своими приборами (возможно, это были не дозиметры, а просто чувствительные электроныые установки для других целей), он заметил, что они время от времени
зашкаливают. Ему пришлось долго возиться с устранением помех, пока он не заметил взаимосвязи между зашкаливанием приборов и появлением одого из сотрудников. После того, как этот факт был окончательно установлен (а для этого очевидно необходимо смертельно белого от страха молодого человека с подгибающимися коленками заставить много раз приближаться и удаляться), Сенюша, вооружившись магнитом (а он знал из умных книжек, что металлический кобальт является ферромагнетиком) извлек из одежды пациента маленькую опилку очень радиоактивного материала. Представляю какое облегчение они испытали.
В 1949-50 г. Сенюша защитил докторскую диссертацию по аллюминию: теория электролиза расплавленных солей. В 1952 ее утвердили.
В 1954 г. Сенюшик купил машину - "старый Москвич" (тогда он был новый). Еще купили телевизор "Север". К этому времени Сенюша уже собрал самодельный телевизор с маленьким экраном. А чтобы было красивее, к экрану приставляли цветной целлулоид - полосами снизу вверх - зеленый, розовый и синий. В 70-х у Сенюшика было в квартире 4 телевизора. Смотрели разные программы одновременно.
В конце 150-х купили домик с участком в "Саду старых большевиков". Пристроили большую дальнюю комнату. Сначала печник сделал печку, а затем вокруг нее построили комнату. Далее курсивом - это уже мои
мемуары.
На лето привозили телевизор и смотрели его через окно снаружи, сидя на улице и кормя комаров. Домик Сенюшик красил нитрокраской при помощи пульверизатора в голубой цвет и объяснял, как он работает. К домику вплотную подходил сосновый лес. Около домика Сенюшик соорудил беседку и покрыл ее сверху разноцветным пластиком. В саду растили всякие ягоды и варили варенья. Там же были наполовину прикопаны бочки для воды, в одну из которых на вечеринке у Полины залезли целых три веселеньких студентки прямо в платьях. Сенюша с Ленусей как раз уехали в это время в отпуск. Там я, лет трех, убил нашу черепаху кирпичом из страха и любопытства. И пустился в рев. В "Саду старых большевиков" около магазина, куда взрослые ходили за яйцами, устраивали детские праздники, родители мастерили мне и Ленке костюмы, мы на сцене по очереди читали стихи, и устраивали конкурс костюмов. Меня наряжали то Котом в сапогах с картонной шляпой, то Буратино с пенопластовым ключиком, крашенным бронзовой краской (изготовленным Сенюшей). Все это наполняло меня гордостью. На кухне жила мышь. Мама визжала, а я ловил эту мышь, конесно безуспешно. Еще там была печка, которую топили, старые "Крокодилы" которые я страшно любил, и опять же комары, которых хлопали на ночь. Меня отпускали "пастись" в садовую малину. Заборчиков внутри "Сада старых большевиков не было из коммунистических соображений, и очень хотелось поклевать соседскую малину, которая естественно казалась крупнее и слаще, что я себе по малолетству иногда позволял
После того, как Сенюшик женился на Любови Васильевне Красноселовой, у которой есть дача на Флюсе, этот участок продали некоторому старому большевику за 1500 рублей. 500 рублей дали Геле, 500 - Полине и 500 - Сенюше. Притом старый большевик старался 500 рублей из полутора тысяч зажать! Но совестливая его дочь отдала. При продаже фигурировало то, что через этот второй с краю участок должна была пройти большая дорога. Но дорога таки прошла мимо.
 

Ленина 62.

В 1960 г. переехали из квартиры на Ленина 52 в трехкомнатную квартиру в пятиэтажном доме по адресу ул.Ленина 62 корпус 3 кв.1. Там уже все было на месте - и ванная и туалет. Потолки - высокие, и кажется, кое-где даже лепнина. Мне это место представляется царским. Я там много живал до 5 лет.
 

Путешествия.

В дальние поездки дважды ездили на "Москвиче", дважды на "Волге".
С Гелей путешествовали по маршруту: Свердловск-Минск-Прибалтика-Ленинград. Там Ленуся схватила рожистое воспаление ноги. Геле пришлось одному вернуться в Свердловск - на работу. Сенюша с Ленусей вернулись после.
Сенюша с Ленусей обычно отдыхали в Кисловодске, Сочи, Гаграх. Было путешествие по путевке по Закавказью: Ереван, Тбилиси, Кутаиси, Батуми. (Там растут бамбуки толщиной с руку.)
Трижды ездили за границу. В Чехословакии были Сенюша, Ленуся и Полина (и всякие Сенюшины сотрудники). Сенюша и Ленуся были в Румынии на курорте Мамая около Констанцы и в Венгрии на озере Балатон.
Сенюша с Ленусей ездили к Лазе в Узбекистан. Потом в 1974 г. Сенюша ездил один.
Общались с родственниками.
Попытался перечислить с какими родственниками общались Сенюша с Ленусей - сбился. Так получается, что со всеми. Помню в детстве: пошла к Розе, позвони Соне, поеду к Мане, Виталий что-то там такое, а я, естественно, ничего этого не понимал, просто осталось на слуху.
 

Стиральная машина без мотора.

Сенюшик рассказал мне про свою идею насчет стиральной машины без вращающегося мотора. Идея состоит в том чтобы по обмотке катушки пускать импульсы большого тока. Тогда в медной пластине, расположенной рядом и погруженной в воду будут возникать наведенные токи, и пластина будет притякиваться и отталкиваться мошными рывками. Ударные волны, возникающие в воде будут хорошо отстирывать белье. Так что получается дешево и сердито. А шуму машина будет производить , возможно, не так уж много, поскольку частоты здесь получаются не звуковые.
Точная кондуктометрия.
У Сенюшика любимым предметом в области физхимии является кондуктометрия растворов с высокой точностью. Одной из основных частей кондуктометров, которые Сенюшик так любовно паял издавна является кондуктометрический мост.
Рис.2. Мост.
              ^
             / \
            /   \
           /     \
          /       \
         /         \
        /           \
       /             \
      <--------------->
       \             /
        \           /
         \         /
          \       /
           \     /
            \   /
             \ /
              v
 

Главным достоинством этих кондуктометров является, как уже говорилось, очень высокая точность при очень простой конструкции. Это позволяет улавливать  малые изменения концентрации солей в растворе. Недостаток же - это то, что приходится при работе часто заглядывать в таблицу, так как зависимость показаний амперметра от сопротивления хоть и монотонна, но не линейна.
 

Другие научные истории.

Еще одна Сенюшикова разработка, которая могла бы найти применение это метод измерения содержания одного органического растворителя в другом. Идея состоит в том, чтобы в органический растворитель опустить две металлические пластины и измерять емкость получившегося конденсатора. Для этого на конденсатор подают переменный ток, причем половину синусоиды (ток разрядки) пускают сразу на амперметр постоянного тока. Так получается, что показания амперметра монотонно связаны с содержанием одного растворителя в другом.
Однажды Сенюшик захотел соли, которая была на столе в лаборатории, но как химик сначала взял песчинку на кончике ножа и лизнул. Сердце на миг остановилось - цианистый калий - но затем пошло, пошло...
Однажды Сенюшик послал в журнал "Химия и жизнь" статью про метан во льду.

Сенюша, овдовев, женился на Любови Васильевне Красноселовой. Летом они живут на ее даче на Флюсе, где и мы с Танькой были в гостях, кажется, в 1987г. Заготавливают варенья и соленья, травы и прочие снадобья по многочисленным рецептам. Сенюшик оставил заведование своей кафедрой, но до сих пор продолжает преподавать. Ведет практикумы.
 

Гита Борисовна Штейнберг.

С нашими Штейнбергами она из одного села. Прямой родственницей она, по ее словам, не является. Гитуся была очень дружна с Ремпелями в Крыму и позже. Родилась ок.1912 г. Ее родители из Кишинева. Первый муж Бергштейн, второй муж Соломон Вениаминович Свирский (Солик).
Из Крыма она вместе с родителями переехала в Москву. Жила в Москве, стала доктором мед.наук, преподавала в институте усовершенствования врачей, ее муж - полковник запаса, был у Туполева правой рукой, отвечал за лектрооборудование самолетов. От нее надеюсь многое узнать.
 

Гелий Ремпель.

Родился дядя Геля 30 января 1932 года. Геля учился в Свердловске, женился на Гале Шашкиной и родил Ленку, потом женился на Гале, опять же, но Помяловой, которая в Красногорске ему родила Катерину.
Галя Помялова проложила путь через Красногорск в Москву, за ней переехали в Красногорск ее родители и Геля. Сейчас Геля, Галя и Катерина живут в Москве.
Специальность у Гели инженер-электрик, занимается автоматизацией систем управления, делает испытательные стенды для космических аппаратов. В иные годы имел до 40 человек в подчинении.
Геле выпало хоронить Суламифь Лазаревну Штейнберг, Ольгу Борисовну Майминд, Елену Абрамовну Друян и Александра Николаевича Помялова.
На мой вопрос, не были ли мы облучены радиацией, дядя Геля сказал, что в Верхневинске - около Невьянска - на атомной стании был выброс воды. Еще давно.
Еще я знаю, что в Свердловске на ВИЗе военные упустили какую-то заразу вроде сибирской язвы, и много молодых людей пострадало.
Еще было радиоактивное заражение в результате аварии в Челябинске где-то около 1970 г.
 

Полина Кондрашова.

Вот что написала мама (Полина Самуиловна (Семеновна) Ремпель - Мякишева - Кондрашова) в этом 1992 г., прочитав главу про себя, написанную мною, и которая, согласно субординации, будет приведена после.
Я родилась летом 1938 года. В это время моему папе было 27 лет, а маме 29. Дядя Лазя уже был сослан в Среднюю Азию. Родители жили в большом модернистском новом доме - коробке. Из квартир двери выходили в длинный полутемный коридор, по обоим концам коридора шли лестницы. На лестничных площадках должны были быть ванные и душевые, которые так и не работали, и там поселились люди. У входа в дом была комната для дворничихи и общий грязный туалет. В каждой квартире было два этажа - внизу столовая, кухня с печкой и кладовка. Вверх вела крутая лестница. Вверху - две комнаты, коридор и туалет.
В соседней квартире жила еврейская семья. Евгения Петровна Татиевская, тихая, некрасивая женщина, лет в 40 родила мальчика - и все вместе с ее лысым, лобастым, маленьким и умным мужем были счастливы. Позже, учась в аспирантуре, я узнала, что эта женщина была автором статьи, вместе с чл.-кор. Чуфаровым, на которую до сих пор ссылаются металлурги, потому что она изменила представления о механизме восстановления металлов.
Я была толстая кубышка, а потом годам к семи стала тощая и забывала поесть, чем очень огорчала нашу бабушку. Бабушка тянула на себе весь дом и двух внуков, внуки ее не слушались, дразнили: "У попа-то, рукава-то батюшки", когда она молилась. Геля, входя в дом, кричал: "Шнель, жрать хочу!"
Мама была культмассовым сектором в месткоме ВУХИНа (Вост. Углехимического института). Ее все знали и любили. Она организовывала детские елки и встречи с артистами из театров. Обо всем у мамы было свое мнение, которое складывалось быстро и твердо. Сенюша называл ее - категорческий пус. Мы жили в атмосфере любви и интереса к научным знаниям. Сенюша объяснял нам непонятное в школьных учебниках так, что когда я отвечала в школе на уроке мне иногда учитель говорил: "Ты что, с луны свалилась?"Смотри также "Старика Хоттабыча" Лагина, ответ Вольки на уроке при суфлировании Хоттабыча.
По математике и литературе я делала успехи. По моим решениям примеров и задач учитель проверял весь класс. А сочинения зачитывали всем вслух.
Я росла застенчивой и честолюбивой. Окончательно я закомплексовала, когда бабушка сказала мне (лет в 14): "Ты у нас некрасивая, но у тебя такое интеллигентное лицо."
Золотую медаль мы получили вместе с огромным сибирским котом Шишимкой, с которым мы учили вместе все уроки. Он встречал меня из школы у дверей и громко стукал своим лбом о мой лоб.
В подростковом возрасте я дружила с двоюродными братьями Олегом Рывкиным, Альбертом Рогацкиным и Олегом Друяном. Мы были почти ровесники (разница 1-2 года) и всех братьев звали Аликами. Мы встречали Новый Год в нашей квартире с братьями и подружками Ниной Гордеевой и Верой Потаповой. Они теперь москвички. Оба Олега - в Свердловске, Алик - объездил полмира, живет в Санкт-Петербурге (гл.администратор С.П. Мюзик-Холла).
 

Мама родилась в 1938 г. Была тощая и отличница, занималась музыкой, фортепиано. Познакомилась с Мякишевым в полночь (как, впрочем, и родила меня, тоже в полночь) 8 марта 1960 г. на балу в УПИ (Уральском Политехническом). Папа работал там лаборантом и летом того же года поступил учиться. А мама, чтобы не попасть по распределению в захудалый городок Богданович, говорила, что не может ехать поскольку:
1) Собирается замуж,
2) Муж учится в институте,
3) А замуж не может, так как только что бабушка умерла.
Мы жили в Свердловсе с папой и мамой  на углу ул.Вайнера и Попова примерно там же где жила ранее Сулламифь Лазаревна (большая бабушка).
Потом папа уехал отдыхать не взяв маму, а мама в отместку уехала на юг и познакомилась со Славой Кондрашовым, и оба они вскоре около 1969 года поженились на соответсвенных супругах (см. таблицу).
Существует предание, что папа Кондрашов, когда его товарищи соблазняли маму с ее подругой, отозвал маму в кусты и заявил ей, что "разве Вы не видите, что я здесь самый умный". "И правда" - подумала мама.
Второе предание, что папа (Кондрашов) приехав в Свердловск в качестве жениха оказался на морозе -50С ночью в московском пальтишке, тонких носках и туфлях и мужественно сидел на лестнице перед дверью Сенюшика на Ленина 62 до утра и очень замерз. Наверно, это было воспринято как геройство. Типа того, что "вот они какие, москвичи!" Так или иначе, все это на папу (Кондрашова) похоже.
В 1970 мы переехали в Москву, жили немного на Рижской у дедушки Кондрашова, где меня (как мне кажется) шпыняли, а может быть баловали. Потом мы получили квартиру в Беляево. Потом в 1974 родился Сашка. Потом я женился а родители поменялись на Бабушкинскую. Что я лично не одобряю. Проезжая мимо экс-нашего дома, мысленно снимаю шапку.


Пока все.
Надеюсь с Вашей помощью продолжить и закончить работу над этим произведением. Собираюсь также снабдить текст фотографиями предков. Так что работы еще много.
Пишите!
С наилучшими пожеланиями.
Искренне Ваш

Максим Мякишев.
Москва 1992